Проект Терра
Об авторе О книге Скачать книгу Читать онлайн
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Добежав до лестницы, Сашка осторожно посмотрел вниз на первый этаж. Пол первого этажа местами был заляпан кровью, лежали трупы школьников. Рядом с опрокинутой партой, ранее сужающей проход из холла в школу, прислонившись спиной к стене, сидел охранник. Он сучил ногой и пытался затолкать внутрь кишки, вывалившиеся из распоротого живота. Откуда-то раздавались крики и стоны, клешня страха опять сжала Сашкино горло, препятствуя поступлению воздуха в легкие, бежать вниз он сразу передумал, тем более, что кто-то по холлу шел, гулко и тяжеловесно. Так не мог идти ни один человек, разве только какой-нибудь робокоп из зарубежного фильма.
Сашка попятился по лестнице обратно в коридор, из которого выбежал, но он заканчивался кабинетом физики. Возвращаться туда или проверять, что твориться в других кабинетах очень не хотелось. Но сознание, лихорадочно метавшееся от одной мысли к другой в поисках спасения, наконец-то, отыскало выход. И находился он как раз в кабинете физики. Рядом с первым окном была лестница на крышу. Виталя Алентьев с кем-то даже спорил, что убежит прямо из кабинета химии с третьего этажа, когда учительница выйдет в лаборантскую за химреактивами. В итоге он не решился лезть и спор проиграл, но Сашке нужно было немного спуститься со второго, а там уже и прыгнуть можно.
С гулко колотящимся сердцем он, стараясь производить как можно меньше шума, быстро прошел по коридору, убрал инопланетный пистолет в рюкзак и зашел в класс. Он зажал нос и рот рукавом, что бы хоть как-то спастись от тяжелого запаха в классе и как мог, пытался не смотреть на то, что здесь натворил пришелец, то, что попадало даже в периферийное зрение, вызывало тошноту. Сашка, выбив стулом остатки стекол в оконной раме, встал на подоконник. Ржавая лестница, перемазанная застывшим битумом, с остатками некогда черной краски была по-прежнему на месте, но дотянуться до нее было непросто. Чуть не сорвавшись вниз, Сашка все-таки зацепился за крепление лестницы к стене, потом за перекладину и спустился вниз. От нижней ступеньки до асфальтовой отмостки вокруг школы оставалось около двух метров, и он спрыгнул в палисадник.
Сашка быстро пробежал вдоль здания в сторону своего дома. Выглянул из-за угла. Если кто-то и выбегал из школы, то уже успел скрыться с глаз. Площадка и крыльцо были пустыми. Сашка успел выйти из-за угла и сделать несколько шагов, когда железные двери школы с грохотом распахнулись и на крыльце появился пришелец, отличающийся от того, что остался в классе только расцветкой. Сашка развернулся и побежал в обратную сторону.
***
Индикатор вызова лэптопа мигал тревожным, красным светом. Сержант задумчиво смотрел на него несколько секунд, потом медленно, как-бы нехотя, поднял правую руку и нажал на кнопку. Бронированная крышка откинулась с негромким щелчком, открыв шести дюймовый монитор. На нем светилась пиктограмма, говорящая о том, что боец его отряда с личным номером три мертв. Сержант чертыхнулся про себя и включил навигатор. Тело находилось в пяти километрах по прямой от базы отряда, ближе всех к нему находился Седьмой. Сержант связался с ним и приказал скачать последнюю информацию с компьютера Третьего, ассенизировать его и вернуться на точку сбора, потом вышел из гаража во двор автобазы. Установил связь со всей группой:
— Всем немедленно вернуться на командный пункт. Как приняли? Прием! — Лэнс дождался подтверждения приема всеми бойцами группы и вернулся под крышу бокса.
В момент получения известия о гибели Третьего, Седьмой уже успел отойти от школы, в которой он устроил страшное побоище, достаточно далеко. На его счетчике побед красовалась цифра «227», ровно 227 человек осталось лежать позади него, а он все не мог остановиться. Необычность ситуации будоражила кровь, вседозволенность затуманивала разум, с каждой новой цифрой на счетчике, голова пустела, он все больше превращался в бездушный автомат, просто выполняющий какую-то программу. Весть о гибели товарища ничуть его не охладила, наоборот, новая порция адреналина поступила в кровь, наконец-то здесь появилась настоящая угроза.
Он побежал назад в школу. Люди, подвернувшиеся ему на пути, ни на секунду не задержали его и остались лежать позади с проломленными сильными ударами кулака головами. Через несколько минут он был на месте. Не останавливаясь, включил ранцевый двигатель и запрыгнул в разбитое окно второго этажа покрашенной в идиотский розовый цвет школы. Обследовав сканерами окружающее пространство и не оценив ни один объект, как потенциально опасный, убрал автомат, сорвал с гардины штору, вытер испачканный по дороге кулак и подошел к останкам третьего. Тот стоял посреди класса, в животе зияла оплавленная дыра, он был похож на раскуроченный трансформер, которым играли плохие дети.
Положив его на пол и присев на корточки рядом с трупом, Седьмой установил связь между двумя лэптопами и скачал всю информацию, касающуюся последних пяти минут жизни Третьего. Когда передача данных закончилась, он встал и бросил на труп цилиндр «ассенизатора». Через пару секунд тело покрылось дымкой и исчезло.
Седьмой выпрыгнул в окно. Подав на экзоскелет максимум мощности, он ни на что больше не отвлекаясь, быстро побежал на точку сбора. Достигнув автобазы, перелил Сержанту информацию. Тот принялся просматривать запись с компьютера третьего. Потом вытащил из ящика со снаряжением миномет «Тюльпан», ввел координаты целей и произвел залп. Дождавшись, когда вдалеке смолкнет звук взрывов, убрал миномет назад в контейнер и подозвал бойцов.
— Значит так. Третий убит. Он допустил большую ошибку. При возникновении проблем с тактическим шлемом он попытался самостоятельно починить его в боевой обстановке и не заметил, как к нему подкрался враг. Третий убит собственным оружием, «Бичом». Его лишил жизни обычный школьник. Оружие он забрал с собой. Оставлять такую угрозу без внимания мы не можем, поэтому будем искать парня или ствол. Я нанес ракетный удар по площадям, возможно объект уже ликвидирован, тогда нам останется только забрать оружие. Как вы знаете, от всего нашего вооружения исходит радиосигнал, который можно засечь сканером. Проблема в том, что сигнал, ради экономии энергии слабый, метров 50-100, в зависимости от местности, поэтому придется прочесать довольно большую площадь. Сейчас я вам скину изображение мальчишки и квадраты поиска. Изучите, две минуты на сборы и вперед.
— А не проще вызвать истребитель, что бы он его с воздуха быстро нашел?
— Проще. Но эта наша проблема и мы решим ее сами. Истребитель вызвать всегда успеем. Ознакомьтесь с секторами поиска и вперед, попутно и очков себе набьете. Всю необходимую информацию об объекте поисков я вам уже сбросил.
***
Панический страх толкал его вперед. Он боялся оглянуться, ему казалось, что за ним гонятся. Он бежал, не разбирая дороги так быстро, как никогда еще, наверное, не бегал, по спине стучал рюкзак и в один момент он даже хотел его сбросить, но, вспомнив о его содержимом, отмел эту мысль. Сашка пересек проспект Ленина, ловко лавируя между стоящими машинами и людьми, и с разбега нырнул в открытое подвальное окно кирпичной девятиэтажки. Больно упал на кучу разнообразного мусора. Легкие готовы были лопнуть от напряжения, болел только что ударенный локоть, но он старался не издавать ни звука. Постепенно дыхание пришло в норму, глаза привыкли к полумраку и он осмотрелся. Он находился в бойлерной, было жарко. Сашка прислушался, с улицы, откуда-то издалека периодически доносились протяжные удары и непонятный шум. Собрав мысли в кучу, он попытался выработать план ближайших действий. Но кроме назойливо стучавшего в виски «бежать, уходить отсюда» ничего в голову не лезло. В принципе, и то дело, решил он и, встав, осторожно пошел по подвальному коридору. Вскоре он уперся в дверь перекрывавшую выход. Проблему ее закрытости Сашка быстро решил подручными средствами. Долбанул несколько раз попавшимся под руку обрезком трубы по механизму замка и вышел на свет. На улице несколько человек о чем-то ожесточенно спорили. Заметив Сашку, все на секунду замолчали, а потом опять обратили внимание на солдата, который стоял перед ними. Парень лет тридцати, в цифровом камуфляже, с почти пустым рюкзаком за плечами.
Женщина преклонного возраста с безумным взглядом, держала на руках трехлетнего мальчика с разбитыми в кровь коленями и желтой пластмассовой лопаткой и что-то быстро говорила парню, все время пытаясь подойти к нему вплотную. Мальчик истошно плакал.
— Отстаньте от меня. Какой я вам омоновец? — аккуратно отталкивая женщину, говорил парень. — Что я буду делать с вами и вашим внуком? Предлагаю вам укрыться в подвале, как раз и дверь уже открыта! — кивнул он на Сашку. — Только нужно уйти подальше от входа. Находитесь там, пока вам не помогут.
— Сволочь! Ребенка хоть пожалей! — женщина сорвалась на крик.
— Граждане, сохраняйте спокойствие и тишину. Я вам еще раз повторяю, я в настоящий момент не при исполнении, поэтому о том, что происходит, знаю, столько же, сколько и вы. Ну чем я могу вам помочь, если сам ничего не понимаю?
Из группы разъяренных людей раздался вопль:
— Дезертир! — в сторону парня полетела четвертинка силикатного кирпича. Тот увернулся и, побежал через двор. Не понимая зачем, но Сашка рванул за ним следом. Парень спустился по лестнице в подвал соседней девятиэтажки. «Уйдет» мелькнула у Сашки мысль. Он прибавил ходу. Но, добежав до спуска, увидел, что железная дверь закрыта, и парень сидит на корточках, прислонившись к ней спиной, и шарит в карманах рюкзака. Увидев Сашку, он замер и несколько секунд его разглядывал. Потом тихо процедил сквозь зубы: «Еще один сумасшедший» и уже громче «Что встал, спускайся быстрее!». Сашка быстро сбежал вниз. И начал, не успев отдышаться:
— Я это… Я… Можно…
— Можно Машку за ляжку и козу на возу! И здесь кровь пить будете? — парень достал пачку сигарет и закурил.
— Вы меня… неправильно поняли, — наконец-то нашелся Сашок.
— А что тебя понимать, если ты еще ничего толком не сказал?
— Меня Сашка зовут, я в 15 школе учусь, мы на физике сидели, а тут такое началось. Всех убили… а я, вот… живой... — уже сквозь слезы договорил он.
Слезы текли по его грязному лицу, и он неловко стирал их пыльным рукавом. В эту минуту ему нестерпимо захотелось домой, к маме, он только сейчас начал осознавать в полной мере весь ужас того положения, в которое попал. Ему было 17, все его друзья остались в разрушенном классе, а что происходит и что будет с ним, он даже представить боялся. Он понял, что смертельно устал и если прямо сейчас не сядет, то упадет. Не глядя на что, он сел. Что-то острое, наверное, осколок кирпича впилось ему в ягодицу, но ему уже было все равно, он спрятал лицо в ладони и зарыдал со всхлипами, как не плакал никогда до этого.
— Ты парень зря слезы льешь. Живой остался и радуйся. А мертвых жалеть не надо, может им там лучше, чем здесь. Смотрят на тебя сверху, или где там рай находится, улыбаются дружелюбно и не понимают, от чего ты так убиваешься. Хотя… поплачь — полегчает, — сказал ему солдат.
Дав Саньку несколько минут и заметив, что тот успокаивается, парень продолжил:
— Успокоился? Ну, и хорошо! Меня, кстати, Сергеем зовут. А теперь предлагаю уматывать отсюда по-тихому, вдвоем все-таки веселей. Давай-давай, вставай, вытри сопли и пошли.
Сашка оживился:
— Куда?
— Интересный вопрос. И в правду, куда?
Сергей уже принял для себя решение, он собирался уйти из города прямо сейчас, так будет безопасней для него, но паренек, сидящий перед ним, заплаканный и покрасневший за свою, как ему казалось, слабость, чем-то тронул его душу. Поэтому Сергей изменил свой план, но нужно было еще объяснить его правильность Сашке, чтобы не оставлять в его душе сомнений. Четко поставленную, правильную задачу человек всегда выполнит лучше, чем если его использовать вслепую.
— Значит так. Есть два варианта. Первый оставаться в городе и ждать, когда здесь начнется планомерная зачистка с уничтожением всего живого. Считать, что такое невозможно оснований у нас нет, они убивают всех подряд, не смотря ни на возраст, ни на пол, ни на оказываемое сопротивление. Надолго они сюда и зачем, сколько их, какая у них техника, мы не знаем, поэтому предполагать можно, что угодно. Сейчас мы находимся в спальном районе, от промзоны и центра далековато, сюда они, возможно, всей толпой еще не дошли, но дойти могут. Согласен? — Сашка кивнул. — Второй вариант уйти из города в какую-нибудь деревню неподалеку, например, в Репино, до него километров десять будет, переждать там два, три дня, а там видно будет. По дороге нам вряд ли что-то угрожает, вражеской авиации не видно, техники тоже. Что скажешь?
— А если они на деревню нападут?
— Вряд ли, что они там не видели. А через пару дней, глядишь и обстановка проясниться.
— Я согласен. Только…
— Что только?
— Я о маме подумал, она же переживать будет, где я, что я. Вдруг с ней, что-то случилось? Я ее пойду искать.
— Позвони ей попробуй. Есть телефон? — они оба достали мобильные, трубки не работали, — видишь, связи нет. Твое право иди, ищи. Я по городу мотаться не собираюсь, смерть искать. Как ты ее в этом бардаке хочешь разыскать? Где она у тебя была?
— Она на машиностроительном в учебном центре работает.
— Ага, работает! Работала... Ты по сторонам вообще глядел? Или ты думаешь, что в сказку попал?
Сашка поднялся по лестнице и осмотрелся. В стороне школы, откуда он прибежал, росли несколько дымных столбов. Над промышленной зоной, сияло зарево огромного пожара, поднимались черные клубы дыма, которые ветер тут же трепал, смешивал и превращал в одну большую, непроглядную грозовую тучу. Судя по всему, горели нефтеперерабатывающий и завод синтетического спирта. Оттуда доносились приглушенные расстоянием звуки разрывов. Такой же дым поднимался и над соседним городом за горой. Картина была ужасна своим величием. Санька, как завороженный, смотрел на бушующий хаос, пока мимо их укрытия не пронеслась на бешеной скорости «копейка» с разбитой левой фарой. Только сейчас Сашка осознал, что улица наполнена звуками и жизнью. Люди вышли из своих домов. Они стояли и смотрели на пожарище, некоторые, видно уже насмотревшись, начинали задавать другим вопросы или что-то рассказывать. Небритый мужик в пузырящихся на коленях трико, майке алкоголичке и домашних тапочках на босу ногу размахивая двустволкой, спорил о чем-то с женщиной в цветастом халате. К перекрестку, часто сигналя, распугивая зевак, подъехал УАЗ ППС[9]. Из него вышли трое полицейских и начали разгонять людей. Потом обратили внимание на вооруженного пролетария и подошли к нему. Наверное потребовали документы на ружье и не получив их, решили изъять оружие. Но мужик вооружался не для того, чтобы разоружиться по первому требованию. Вспыхнула перебранка. Один из стражей порядка потянул вертикалку за стволы, мужик уперся и рванул ее на себя, да так, что упал на пятую точку. Судя по всему, у него дрогнул палец и из стволов вырвался огонь, полицейский пытавшийся отнять ружье, упал с окровавленной грудью. Народ в рассыпную бросился прочь. Мужик, отбросил от себя двустволку, и тут же был застрелен пэпээсниками.
В этот момент в небе над промзоной появились несколько дымных белых полос, которые быстро росли из одного центра, как будто огромный цветок распускал свои лепестки. Достигнув зенита, они начали отклоняться в разные стороны. Один из них приближался к Сашкиному укрытию, и ему казалось, что он упадет прямо на него.
В следующую секунду он уже валялся в пыли рядом с подвальной дверью. Сергей спихнул его вниз, а сам кричал людям на улице:
— Ракетный обстрел, блядь! Все в укрытие! Быстро!
Земля содрогнулась от тяжелого удара. Ближайшая ракета упала метрах в ста от них вверх по улице. Мощная огненная взрывная волна обрушила ближайший к эпицентру дом и покатилась дальше, срывая крыши, выбивая окна, расшвыривая машины, вырывая с корнем деревья. Люди, стоящие на пути всеуничтожающей силы, ломались как спички. За доли секунды до того, как энергия разрушения дошла до спуска в подвал, Сергей успел щучкой прыгнуть вниз. Упав рядом с Сашкой, он сильно ударился об стенку, его мозг кто-то резко оттянул назад и выстрелил им из рогатки, тот, долетев до лобной кости, врезался в нее и растекся миллиардами брызг по черепной коробке. В глазах потемнело, он потерял сознание.
Для Сашки белый свет померк тоже, но с ним было все в порядке, просто обугленный скелет полицейского уазика, пролетев десяток метров, врезался в торец дома и сполз вниз, почти закрыв собой спуск в подвал. Опешивший Сашка видел, как через импровизированный люк перекатилась волна огня и поползла вверх по стене. Внизу стало нестерпимо жарко, противно воняло гарью и пылью. Приборная панель машины плавилась, и горящая, вонючая пластмасса струйками стекала вниз. Поборов рвотный позыв Сашка встал на четвереньки, прямо перед его глазами оказался военный ботинок.
…они шли по обочине дороги уже третий час. Было обычное северокавказское лето. Пот катился градом. Плюс 45 в тени. Плюс шлемы. Плюс бронежилеты. Плюс вооружение и снаряжение. Плюс, плюс, один сплошной плюс – думал он – никаких минусов, все хорошо в нашей жизни. Бронетранспортеры охранения тихо катились сзади, лениво урча двигателями. Инженерная разведка растянулась на триста метров вдоль дороги и упорно двигалась к конечной точке маршрута. Идущий впереди сапер остановился, дождался его и попросил зажигалку, прикурив, пошел вперед. Под его ногой раздался еле слышный хруст, боец не остановился. Раздался хлопок, и из земли выпрыгнула зеленая банка мины[10]. Сергей видел ее, как при замедленном просмотре кинопленки, она взлетела примерно на метр, и ее корпус начал покрываться трещинами, трещины росли, и мина разломилась на куски, из нее в разные стороны брызнул огонь и сотни стальных шариков. Поражающие элементы ударили в бронежилет и шлем. Один шарик сильно ударил в горло, Сергей начал падать на спину, продолжая глядеть на наступившего на мину бойца. Вся верхняя часть тела сапера, не защищенная бронежилетом, была изрыта осколками, из-под шлема текла кровь и еще что-то серое. «Мозги, наверное. Нужно перевязать бедолагу поскорей, а то все вытекут», — решил Сергей и, упав на землю, отключился…
Кто-то тормошил его и звал по имени. Сергей резко сел и нервно ощупал горло, шрам был на месте, крови не было. Все в прошлом. Картинка перед глазами медленно плыла, больная голова мешала понять, что с ним, но, увидев, Сашку, он все вспомнил:
— Давай, Сашок, драпать отсюда, — выдавил он из себя и полез на четвереньках вверх по лестнице, огибая падающие капли жидкой пластмассы. Сашка, оглушенный всем пережитым, молча последовал за ним.
То, что они увидели наверху, было, наверное, похоже на Сталинград в момент знаменитой битвы. Все, что могло гореть, горело. В домах не было ни одного целого стекла, тут и там валялся чадящий рубероид, сорванный с крыш. Метрах в десяти от путей лежал на боку горящий трамвай. Автомобили валялись колесами вверх и на боку. Воняло горелым мясом. Из разорванного газопровода хлестал длинным факелом огонь.
— Санек, пошли быстрей!
— Куда? Я… Мне…
— На деревню к дедушке! Или память отшибло? Уходить отсюда надо! Видишь, что творится? Хотя, делай, как знаешь, не нянька я тебе, сопли вытирать! — Сергей сплюнул, махнул рукой, отвернулся от него и побежал.
Сашка, несколько секунд подумав, что оставаться одному посреди этого хаоса было страшно, припустил следом. Разбросанный хлам мешал бежать, Сашка боялся подвернуть ногу и старался ступать осторожно, но все-таки споткнулся обо что-то и упал. Осколок стекла впился в уже пораненную ладонь, он выдернул его из руки и отбросил в сторону. Окрашенный красным кусочек стекла сверкнул в луче солнца и упал на обгоревший, продолжающий тлеть труп, сжимавший в скрюченных руках маленькое черное тельце с зажатой в кулачке оплавленной, пластмассовой лопаткой. Санек быстро задергал ногами, пытаясь оттолкнуться от земли пятками и отодвинуться от мертвецов. К горлу быстро подкатывалось содержимое желудка. Сильные руки подняли его за шиворот и поставили на ноги. Санек обернулся, это был Сергей. Он наклонился к его лицу и зло крикнул: «Бего-о-о-м!». Санек побежал и только сейчас понял, что издает звуки похожие на скулеж побитого щенка.
Саньку казалось, что они бегут уже целую вечность, несколько раз он больно падал, но вставал и пытался не отставать от Сергея. Тот бежал как профессиональный спортсмен, уверенно и быстро, при этом, успевая оборачиваться и поторапливать Сашку.
Минут через десять, обгоняя неуверенно двигавшихся, постоянно оглядывающихся людей, они достигли дворов окраинного района и Сергей остановился. Санька поравнялся с ним и встал, тяжело дыша. Сергей огляделся, здесь девятиэтажки были целыми, повсюду были видны люди. Они суетились, что-то обсуждали, но было видно, что они сильно встревожены и не понимают, что происходит. У одного из подъездов собралось человек пятнадцать, какой-то дед с румяными щеками и пивным животом, что-то им объяснял, стоя на лавочке, усиленно жестикулируя. Сергей прислушался: пузан говорил людям, что на одном из заводов взорвался склад с взрывчатыми веществами, а в жилом массиве, наверное, бытовой газ, и раз нет никаких сигналов от ГОиЧС, значит опасности никакой нет. Что он сам работал в этой системе и точно знает, случись что-то действительно опасное, гошники уже бы работали во всю и спасали население. Они не зря свой хлеб едят! Он-то знает, всю жизнь проработал в системе ГО!
— Гляди, какой соловей голосистый, откуда они только такие берутся, — кивнул он головой в сторону стихийного митинга.
— Что? — не понял Сашка.
— Да так, мысли вслух. Видишь магазин в подвальчике с торца дома? Айда туда.
Облезлая вывеска на козырьке гордо гласила «Мини супер-маркет». Сергей, прочитав название, хмыкнул и спустился вниз. За прилавком нетерпеливо топталась молоденькая продавщица.
— Парни вы не в курсе, что там произошло, — увидев посетителей, выпалила она, — ой, а вы, почему такие грязные?
— Все будет хорошо, мы все умрем! А грязные мы, потому что испачкались, — с веселой улыбкой ответил ей Сергей, — давай, мил человек, отоварь нас по-шустрому. Он провел рукой по плечу и не найдя там лямки рюкзака обернулся к Сашке. — Снимай, я свой забыл с перепугу.
Быстро побросав в Санькин рюкзак разную мелочевку, продукты, полуторалитровую бутылку воды и блок сигарет, Сергей кинул на прилавок пятитысячную купюру.
— Мадам! Сдачи не надо, гусары с женщин денег не берут-с!
Выйдя из магазина, они быстро пошли мимо гаражного кооператива в сторону огородов. Там Сергей снял с чучела еще добротную олимпийку фирмы «Аdibas» и натянул ее поверх измазанного сажей кителя. К его удивлению у «лепня» даже молния была в порядке. Он критично осмотрел Санька и посоветовал снять и выкинуть порванную и грязную джинсовку. Санька так и поступил, оставшись в тонком свитере. Потом они умылись в садовом баке и попытались почистить штаны, но под градом неожиданно раздавшегося с соседнего участка мата быстро ретировались. Кто его знает, вдруг бдительная бабка-колдунья, и все или хотя бы часть ее проклятий действительно случатся?
Пройдя через садовые участки, они вышли на гайскую трассу и быстро пошли по ней. На дороге довольно часто попадались стоящие машины, нервные водители пытались их завести, но тщетно. Больше страсти было около съехавших с дороги на полном ходу автомобилей и тех, которые смогли остановиться, только уткнувшись в столб или дерево. Здесь владельцы неожиданно умершего и потерявшего управление железа выражали свое возмущение громко и зачастую нецензурно. Хотя кое-какая жизнь на дороге все-таки текла, два раза попались едущие автомобили старых моделей, «копейка» и «Москвич».
— Заметь, Сашок, всякие рыдваны ездят, а современные авто стоят. К чему бы это?
— Кстати, мы, когда в подвале сидели, мимо «копейка» проехала и менты на «козле», а больше никого, странно как-то… И в школе… Алень на «шохе»… Самолет упал еще. Представляешь, летел так тихо, качался даже, с крыла на крыло, с носа на хвост, винты не крутятся и как рога вверх торчат. Через стадион перетянул и рухнул, колесами за крышу зацепился. Потом, в него ракета попала, он кааак рванет! У нас аж стекла вылетели. Руку вот порезал, — Сашка уставился на порез, кровь запеклась и больше не сочилась.
— До свадьбы заживет. А не заживет, отрежем по плечо, отрастишь усы, будешь ветерана войны изображать и милостыню клянчить, — хихикнул Сергей. — Похоже, наши братья по разуму, что-то начудили. И новые машины, в том числе и самолеты, погубили современные мозги, контролеры всякие, датчики, а в старых аппаратах электроники-то почти нет, а какая есть, та древняя как яйца мамонта, вот, она и функционирует.
— Наверное. Телефоны не работают, часы умерли, — сказал Сашка, продемонстрировав электронные часы на запястье. — Жалко их, мама на день рождения подарила. А теперь вот…
Они прошли молча еще метров триста. Еще с тех пор, как они ушли из города, Саньку подмывало задать вопрос Сергею, но он не знал, какой реакции от того ожидать и поэтому молчал, но чем больше, ничего не знающих людей, ковыряющихся в своих машинах, они оставляли позади, тем больше в нем росла решимость. Пройдя мимо такси, симпатичная пассажирка которого ругалась с водителем, он резко остановился и, ухватив Сергея за рукав, посмотрел ему в глаза.
— Почему мы никому ничего не говорим? Ни той девушке в магазине, ни этим людям на дороге? Ведь они ничего не знают, они могут погибнуть, им надо уходить скорее отсюда! Мы их можем спасти!
Сергей уставился на него, так как будто в первый раз увидел. Потом недоумение в его глазах сменилось злостью, он вырвал рукав из хватки Санька и быстро зашептал тому на ухо:
— Что? Героически геройский герой нашелся? Знаешь, почему Брюс Уиллис в «Титанике» не снимался? Потому что сопливой мелодрамы не получилось бы, он бы всех спас! Ты же никого не спасешь, а себя погубишь! Что ты им скажешь? Понимаешь, взрывы и пожары далеко, а их умершие машины, сотни тысяч рублей рядом, они на них копили, может быть всю жизнь, они их не бросят, тем более, что у них по любому в городе семьи, работа и так далее. Бесполезно им что-то говорить, они тебя не услышат. Хотя… Иди давай, попробуй. Потом догонишь меня, Билл — герой галактики, блин, я не быстро пойду.
Сашок покрутил головой и пошел в сторону двух ближайших мужчин, один крутил стартер на желтой «Калине», другой ходил вокруг машины и, размахивая руками, что-то говорил первому.
Через двадцать минут у Сашки опустились руки, люди смотрели на него, как на городского сумасшедшего, а парни возле джипа даже попытались побить, но он убежал вслед за Сергеем. Запыхавшийся и злой он догнал его возле моста через железную дорогу недалеко от психбольницы.
— Ну что Ной? Сколько тварей божьих на ковчег погрузил? Кстати, где ты его прячешь? В кармане или за пазухой? — спросил Сергей.
— Да ну их всех! Потом вспомнят меня, да поздно будет! — зло выкрикнул Санька и пошел вперед. Он еще, что-то бормотал, но Сергей его уже не слушал.
***
— Везет мне с тобой, младшой, как покойнику, — лейтенант ГИБДД Байдулов зло посмотрел на напарника, тот молча, с каким-то ожесточением перемалывал челюстями жвачку, — как с тобой на дежурство заступишь, так обязательно какая-нибудь бяка произойдет. То ты начальство проспишь, то машину помнешь, теперь вот… — Байдулов указал рукой на клубы дыма, поднимающиеся над городом.
— Ну, ты, Бай, артист! Сейчас-то я причем? — обескуражено развел руками напарник.
— Ладно, с этим предположим, я погорячился! А может, ты машину завел, или связь наладил?
— Я не связист, в конце концов! Мобила тоже ни гу-гу.
— А машина?
— Хана ей! Не заводится, стартер не крутит. Иди сам посмотри.
— Да верю я тебе! Просто нервничаю что-то.
— Вот и нервничай молча! Сам себе.
Лейтенант зашагал взад-вперед вдоль дороги. Смена не заладилась с самого утра, у всех водителей, которые проезжали через пост, все было в порядке, только один попался с запахом, да и тот оказался родственником командира батальона ДПС. Пришлось отпустить, а после этого еще минут десять выслушивать по телефону начальника, который учил его любить Родину и его родню. Моральное изнасилование лейтенанта Байдулова могло бы продолжаться еще долго, если бы не прервалась связь. Сначала лейтенант даже обрадовался этому факту, но когда в городе начали звучать взрывы, неработающая радиостанция и телефон добавили нервозности. Он даже хотел съездить в город, но патрульная «четырка»[11] приказала долго жить. Попутных машин не было. Дорога как будто вымерла.
Байдулов мерил шагами площадку перед постом и курил, глядя на город, когда новая волна взрывов, уже гораздо ближе, сотрясла воздух.
— Нее! Младшой, ты как хочешь, а я в город пойду. Там какая-то фигня твориться. Семью надо найти.
— Давай, иди! Потом окажется, что там какие-нибудь террористы теракт устроили и из города улизнули. Начнут посты трясти. Спросят: «А где у нас Байдулов?!», а ты им из-под юбки жены: «А вот он я!» И поедешь, лес пилить лет на десять, а жена тебе будет сухари слать и вспоминать долгими зимними вечерами! А, может, и не будет вспоминать, тогда и без сухарей останешься, — младший лейтенант хихикнул, но поймав злой взгляд Байдулова, быстро сменил тему. — Да и чует моя задница, что неспроста нас сегодня сюда поставили. Посты все стационарные уже года четыре как закрыли. А тут бац! Нам наряд на этот пост! И как раз, какая-то муть в городе твориться. Начальство тоже не дураки, знали, наверное, что-то.
Байдулов сник, почесал затылок и принял непростое решение.
— Давай тогда вооружаться, броню оденем, позицию какую-нибудь огневую присмотрим. Подождем с полчасика, если ничего не выясниться за это время, будем думать, что дальше делать.
На том и порешили. Напарник поднялся на второй этаж поста и через широкие, покрытые пылью витражи наблюдал за окрестностями, а Байдулов сел на стул за дверной створкой гаража из толстого железа, поставил рядом АКСУ и смотрел на объездную дорогу через открытую в двери калитку. В сторону города проехал дежурный ЗИЛ с карьероуправления, находящегося за поворотом, УАЗ, «копейка» и ржаво-мятый «Москвич», но на них лейтенант даже не обратил внимания.
Байдулов успел выкурить четыре сигареты, когда напарник подал голос, сообщив, что два человека идут в их сторону по мосту. Байдулов сказал ему оставаться на верху, а сам вышел из укрытия на дорогу. Два парня быстро подходили к зоне поста. Дождавшись, когда они поравняются с ним, гаишник позвал:
— Молодые люди, подойдите ко мне.
Один из них, тот, что помладше остановился, но второй, в камуфляжных штанах и берцах, заметив это, схватил его за рукав и потянул за собой.
— Нам некогда, к тому же мы правила дорожного движения не нарушали, — ответил он и прибавил шаг.
Байдулов закипел, упер рамку автоматного приклада в плечо и заорал, что он сейчас их перестреляет нахрен, если они к нему не подойдут. Старший из парней что-то буркнул другому и, резко изменив курс, подошел к лейтенанту. Достав из кармана документы, протянул их. Выпустивший пар Байдулов внимательно изучил паспорт и военный билет и, вертя их в руках, потребовал документы второго. Когда оказалось, что их нет, Байдулов вспомнил о возможных террористах и решил задержать обоих до выяснения, а заодно узнать, что твориться в городе.
— Пройдемте на пост, — обратился он к парням.
Старший остановил жестом собравшегося было идти младшего и спокойно и уверенно произнес, глядя в глаза гаишнику:
— Слушай, лейтенант. Я не знаю, зачем мы тебе понадобились, но мы сейчас спокойно развернемся… и пойдем куда шли. Я не скажу, почему мы уходим из города и куда мы идем, но советую сделать тоже самое, бежать отсюда как можно быстрей. Чем раньше ты надумаешь сделать это, тем дольше проживешь. И не вздумай стрелять нам в спину, не по-мужски это и не по-людски, не за что в нас стрелять. Договорились?
Произнеся это, парень протянул руку, забрал свои документы и спокойно пошел по дороге. Второй немного замешкался и пошел за ним, часто оборачиваясь на Байдулова.
Байдулов опешил от такой наглости и даже потянулся рукой к болтавшемуся на плече автомату, но в последний момент что-то его остановило. Возможно, то, что на террористов эти двое не тянули. Да и не стрелять же, в самом деле, по пацану.
***
Солнце еще не достигло зенита, но уже немилосердно, как-то по июльски жарило. Над асфальтом впереди поднималось марево. Сергей бодро стучал берцами по полотну дороги, Сашка сзади шлепал кроссовками. Они шли уже вдоль отвала карьероуправления, когда ему надоело молчать и, поравнявшись с Сергеем, он сказал:
— Круто ты ему так: «Не вздумай стрелять нам в спину, не по-мужски это». И пошел. А если бы он нас расстрелял?
— Не расстрелял, а застрелил. Расстреливают по решению суда или трибунала. Почему-то я решил, что не станет он стрелять, по глазам было видно, что он добрейшей души человек и честно прошел переаттестацию, — Сергей усмехнулся этой мысли, — и как видишь, я оказался прав. Все обошлось и, слава Богу. Замнем для ясности. Помолчим, подумаем.
Сашка помолчал, подумал, опять помолчал и в итоге, когда они уже прошли пригородный поселок «Щебзавод» и миновали стелу «Счастливого пути», не выдержал.
— А ты где был, когда все это началось?
— Я? Я на московском поезде приехал без двадцати шесть утра. Отец мой работает в Новотроицке на «Уральской Стали», а живет на Елшанке, уходит рано, я бы его по любому не застал, поэтому доехал до центра, а дальше пешком пошел. Ностальгия, понимаешь? Там постою, тут посижу, погляжу, когда редко бываешь где-то изменения хорошо видны, короче почти доковылял, вдруг, в районе девяти часов почти весь транспорт на улице встал, несколько аварий произошло, даже кого-то задавили. А через пару минут они появились.
— Кто?
— Кони в польтах! Пришельцы! Корабль их, пепелац! С него спрыгнули трое гуманоидов железных, один черный был как гуталин, он спалил, так походя две маршрутки и несколько машин с пассажирами, людей прохожих рядом покрошил здоровой такой бензопилой одноручной и убежал довольный вверх по проспекту, сея смерть и разрушения. Другие два гуманоя веселенькой расцветочки тоже бед наделали и в сторону лесопосадки почесали, моча всех подряд, кто подвернулся. А корабль поднялся повыше, дал залп ракетами по промзоне, затем штук двадцать пустил по домам, боеприпаса в общем не жалел, потом в сторону заводов пошел, а оттуда через несколько минут свечей вверх взмыл и улетел. А я побежал в сторону высоток на Волкова, заныкаться хотел до выяснения обстоятельств, да домой, потом пойти. Там с тобой и встретился. А потом, сам видел, какой замес начался. Не до посещения родного гнезда стало. А с тобой, что случилось, ты, что-то про школу говорил?
— Я в одиннадцатом классе учусь, то есть учился… у нас сегодня вторым уроком физика была. Вдруг взрывы, училка наша сказала, чтобы мы сидели спокойно, и вышла из класса. Тут на улице машины столкнулись, иномарки. Самолет рухнул, потом машины взрываться начали. Вдруг сверху, на третьем этаже грохот, крики, потом часть потолка обвалилась, и вместе с ней в класс упал громила в красно-желтых доспехах. Ребят некоторых плитой задавило, пыль, вопли, а он кого саблей какой-то порубил, кого из автомата пострелял, какими-то красными шариками. И убил всех…
Меня он не видел, я, когда он в класс свалился, закатился под парту, а ему кусок плиты на голову упал, он шлем снял и давай в нем копаться, у него на ноге кобура с пистолетом была, я подкрался, ствол выхватил и нажал на что-то. Его насквозь прожгло, большая такая дырка. Я из школы начал выбираться, а там еще один. Пришлось через окно на втором этаже уходить. А потом меня этот пришелец увидел. Я так оттуда ломанулся, что даже не помню, как до Добровольского добежал.
— Ничего себе триллер! Пистолет тот ты, случайно, не захватил, гроза пришельцев? — недоверчиво спросил Сергей.
— В рюкзаке лежит.
Сергей резко остановился, потом потянул Сашку за рукав на обочину дороги.
— Етить колотить! А что ж ты раньше молчал!? Давай показывай!
Сашка быстро снял рюкзак, расстегнул верхний клапан и вытряхнул его содержимое на траву, сверху кучки продуктов и школьных тетрадей с учебниками, лежал похожий по форме на пистолет предмет. Сергей взял его и принялся рассматривать. Пистолет был сделан из металла, рукоятка удобно лежала в ладони, на месте привычного спускового крючка со скобой был выступ похожий на клавишу, сверху был прикреплен, судя по всему прицел, а все вместе это отдаленно смахивало на детский лазерный пистолет, по крайней мере, тоже мигал какой-то светодиод.
— Ты на что нажимал? — спросил Сергей у Сашки.
— Я не понял даже.
— Ладно, попробую разобраться сам, ты пока продукты собери.
Сергей направил ствол в сторону от Санька и начал методично нажимать на все выступы. С негромким хлопком из ствола вырвалось нечто неуловимое глазом и ударило в пригорок, метрах в пятидесяти от них. Сергей пошел к образовавшейся проплешине. Дойдя до нее, он увидел, что в месте попадания, образовалась вполне приличная яма, метра полтора на два, с оплавленными краями, из земли шел дым. Вернувшись назад, он увидел Сашку уже уложившего продукты назад в рюкзак и неуверенно переминавшегося с ноги на ногу рядом с оставленными на земле учебниками размышляющего брать их или нет.
— Ну что там? — спросил Сашка.
— Похоже на воронку от ма-а-аленькой такой авиационной бомбы. Убойный ствол, как гаубица! Лазер, наверное. У нас таких точно не делают. Заверни во что-нибудь и убери, — Сергей протянул пистолет Саньку, достал пачку сигарет и закурил. — Стоп! Ты говорил, что он шлем снял, а под шлемом что было?
— Человек, мужчина, блондин, лет тридцати, наверное.
— Точно человек? Может, у него там три глаза было или два рта, или их вообще не было? Уши трубочкой? Не? Ты ничего не путаешь?
— Да он у меня до сих пор перед глазами стоит, говорю человек, значит, так оно и есть! — почти обиженно произнес Сашка.
— Значит, все-таки есть жизнь на Марсе… Причем такие же люди, как и мы. Две руки две ноги, одна голова. Человек! Это звучит гордо! Только почему-то не любят нас эти человеки, а за что, не понятно. Спрашивать у них почему, мы, конечно, не пойдем, а пойдем и спрячемся получше. Тем более, что они нас теперь, наверное, искать будут.
— Как искать? Кого? Нас? Зачем?
— Тебя, мил человек, ну и меня до кучи, раз уж мы вместе. Во многих фантастических книгах и фильмах, есть такое правило для пришельцев, никогда не оставлять образцы своих технологий в неумелых лапах менее развитых цивилизаций. Принцип невмешательства в развитие! — Сергей назидательно поднял указательный палец вверх. — А, как показала история, фантасты ошибаются редко. Если они заметили пропажу лазера, им приспичит его вернуть, он представляет для них реальную угрозу, ты же завалил одного из них. Улавливаешь?
— И что делать? — растеряно спросил Сашка.
— Война план покажет. В крайнем случае, будем воевать, ствол то у нас есть, а пока продолжаем двигаться в Репино. На ходу поговорим, шевелиться надо. Как говорил кто-то умный, в движении жизнь, в нашем случае это очень верно замечено.
Минут через пять движения, Сергей спросил:
— А ты учебники зачем оставил?
— Кому они сейчас нужны… — со вздохом сожаления ответил Сашка.
Вскоре они дошли до Репино, деревни дворов на сто, растянутой вдоль правой стороны дороги. Аборигенов на улицах было мало, наверное, основная масса была на работе и учебе. Подойдя к колонке, Сергей нажал на рычаг, потекла тонкая струйка воды.
— Вода есть, Сашок, жизнь продолжается, пока… — сказал он, вытирая рот рукавом, — попей тоже, и давай прогуляемся по поселку, осмотримся.
Гулять пришлось не долго, на западной окраине худощавый дед, лет 65, привязывал к колышку в выгоревшей за лето траве белую козу. Сергей направился к нему.
— День добрый, отец, огоньку не найдется?
— Найдется, отчего ж не найдется, — сказал дед и зашарил рукой в кармане, — для хорошего человека не жалко.
— А с чего ты взял, что я хороший человек?
— С чего? Да потому, что хороших людей завсегда больше, чем плохих. По крайней мере, так думать приятней.
Сергей вернул деду зажигалку, сделал несколько затяжек, подумал и, ткнув большим пальцем за спину, на стоящего чуть поодаль Сашку сказал.
— Его Сашка зовут, меня Сергей, идем из Орска. Там резня идет, на город напали. Убивают всех подряд. Пришлось уйти.
— Яковлевич, — дед протянул руку для рукопожатия, которое оказалось неожиданно сильным. — Резня говоришь? Я и думаю, что там бухает и дымит. А ты вроде военный?
— Да, только часть моя под Москвой стоит, а я сегодня домой в отпуск приехал, родителей повидать.
— Повидал?
— Нет. Не успел…
— А дальше, что делать хочешь?
— Переждать нам надо пару дней, потом видно будет.
Дед сморщил лоб, потер щетинистый подбородок, плюнул сквозь зубы и сказал:
— Пошли. У меня поживете на летней кухне. Бабку я схоронил в прошлом году, живу один. Так что против никто не будет.
Дом у Яковлевича оказался добротным: облицовочный кирпич, асфальтированный двор, просторный летний домик. В него он и поселил Сергея с Сашкой, выдав раскладушку в дополнение к кровати, которая там уже стояла. Кинув рюкзак на пол, Сашка пошел в туалет, а Сергей обратился к хозяину.
— Яковлевич, кучеряво живешь, пенсия большая или начальником был?
— На пенсию не жалуюсь, чего на нее жаловаться, какая есть, больше не будет. Начальником не был, но руки не из задницы растут, да и сын помогает. Он у меня в Москве работает, офицер в «Альфе». Вы, в общем, тут сидите, а у меня дела, некогда разговоры говорить, — ответил хозяин и вышел.
Часа через два по дороге, удаляясь от города, потянулись люди. Шли целыми семьями, поторапливая малолетних детей. Одиночки. Группы. Кто-то еле плелся, другие торопились. Автомобили старых моделей тоже периодически проезжали, сгоняя людей на обочину, гудя клаксонами.
Вид проходящих людей нагонял тоску, над дорогой висела черная туча уныния. Многие бросили все нажитое и шли налегке, некоторые пытались тащить с собой частицу прошлого в виде сумок и баулов, кто-то потерял родственников, кто-то чуть сам не погиб. Но всех объединяло одно: ужас случившегося и страх перед будущим. Наслушавшись рассказов беженцев, поддавшись страху, начали покидать свои дома и жители Репино.
Сашка с Сергеем наблюдали за великим исходом сидя на лавочке перед домом Яковлевича. С дороги их было плохо видно, мешал куст сирени, зато для них обзор был отличный. Сашке иногда казалось, что он увидел мать, тогда он бежал к дороге, но каждый раз разочарованный плелся назад. Поток людей становился все полноводней, но в пятом часу неожиданно иссяк. Опустел и поселок. Наступила тишина.
Сашка таращился вдаль до рези в глазах, стараясь разглядеть хоть кого-нибудь на трассе. Но никто больше не появлялся. Текли минуты. Сергей сидел, молча, ковыряя каблуком землю, и о чем-то думал. Сашке надоело молчать, и он спросил:
— Как думаешь? Почему больше никто не идет? Неужели все жители уже прошли?
— В Орске живет… жило двести с лишним тысяч человек. Из города несколько дорог, мимо нас прошло тысяч пять, не больше. Это те, кто быстро соображает. Но сейчас уже должны идти и более тормознутые, а раз не идут, значит, дорога перекрыта. Перекрыть дорогу, кроме марсиан, никто не мог. Соответственно там сейчас кровавая баня, люди мечутся по городу, а они их режут… Менты им не противники, погранцы тоже, у них тяжелого вооружения нет, да и разбросаны сильно. Так что в городе по любому жопа. А нам остается только ждать. Хотя нет ничего хуже ожидания, особенно, когда не знаешь, чего ждешь... — Сергей, задумавшись о чем-то замолчал, но через минуту встрепенулся и продолжил:
— Я вот думаю, здесь, в регионах, мрак творится, а как дела в больших городах, если там тоже самое, вообще страшно представить. Прикинь в Москве, 15 миллионов человек! Там и в хорошие дни пробки, толчея и метро набитое лишними людьми. И вдруг все одномоментно встало. Вырубился свет, пропала горячая вода, газ. Транспорт весь побился, стоит, тот, что может ехать, не едет, нет возможности! На МКАДе, третьем и садовых кольцах, на вылетных магистралях кровища, аварии! Скорая не едет, — судя по всему Сергей представил эту картину и зло ухмыльнулся. — В метро поезда экстренно остановились в тоннелях, темнота, покалеченные, паника! Самолеты гроздьями падают! Хаос! Анархия! Это, Сашка, полная жопа! Но самое страшное – впереди! Крокодил не ловится, кокос не растет. Представь, один человек в день съедает килограмм еды. 500 тридцатитонных фур продовольствия потребляет Москва ежедневно! Меня терзают смутные сомнения, что в столице запасов на месяцы и распределяться они будут честно. Через неделю народ начнет кидаться друг на друга из-за консервной банки…
Сергей замолчал, задумавшись, Сашка тоже притих, чертя прутиком на земле замысловатые фигурки. Тишина давила на уши.
— Сергей, ты офицер же, да? В школе, наверное, хорошо учился? — прервал молчание Сашка.
— Не, Санек. Я вообще по молодости лет хулиган был. Меня даже учитель биологии за мое примерное поведение обещал из школы на руках вынести, когда я ее окончу. Потом он естественно про это забыл, ушел я из школы на своих двоих. Подал документы в техникум нефтяной и благополучно не поступил. Взял и в одиннадцатый класс пошел, — Сергей улыбнулся воспоминаниям. — Пробалдел два года, и в итоге получил аттестат всего с двумя тройками по алгебре и геометрии, я хотел на юридический поступать, поэтому в точные науки даже не вникал. После школы поступил на юриста, отучился год, родители отдали кучу денег, а я понял, что это не мое. Юристов много и передо мной маячила перспектива работать каким-нибудь судебным приставом в районом суде, и это, заметь, в лучшем случае. В общем, бросил я учебу и пошел в армию Родину защищать. Попал во внутренние войска, в оперативную часть, «Софринскую» бригаду. Отец рассказывал, что возил связистов всю службу, а у них работа не пыльная, да и возможность загаситься всегда есть, вот я и подумал, а почему бы мне не пойти в связь служить? Подумал… и пошел. А та-а-м! Сплошное попадалово, командир роты контужено-чокнутый Рембо, гонял нас… как на стрельбы и тактику сползаем-сбегаем, обязательно кого-нибудь в санчасть кладут. Хотя, если честно, потом ему за это еще спасибо говорили. В итоге мы умели все, что положено солдату оперативной части и даже больше. Интересное время было… Потом поехал на Кавказ и в городе-герое Грозном проторчал тринадцать месяцев. Отслужив положенное время, вернулся домой. Подруга меня кстати дождалась. А я чувствую у меня к ней не любовь и все тут. И на гражданке все не так, как было, когда я в армию уходил, друзья все пропали, этот спился, тот совесть совсем потерял, все только о деньгах и думают…
Короче плюнул я на все, сел в поезд и отбыл в войска на зимние квартиры. Подписал в своей части контракт. Отучился на прапорщика, потом на младшего лейтенанта. За все время был еще в трех командировках на Кавказе, получил ранение и капитана. В этот отпуск решил домой съездить. Отца повидать не успел, к мамке на кладбище не съездил, зато с тобой познакомился. Вот вкратце вся история моей непутевой жизни.
Опять помолчали. И тут до них донесся рев моторов. По направлению к городу быстро двигалась армейская колонна. Два «бэтэра», три «бэхи», пара «МТЛБ» и четыре тентованых «Урала». На броне сидели солдаты.
— Во мля! Эти откуда взялись? На ближайшие двести верст ни одной воинской части нет, — задумчиво произнес Сергей.
Сашка переминался с ноги на ногу, было видно, что ему безумно хочется побежать к дороге, но он следил за реакцией Сергея.
— Сядь, — сказал ему Сергей, — или ты в сыны полка решил записаться? Пусть себе едут, а мы тут посидим, послушаем. Будут из пушек палить, сюда звук донесется. А мы им не помощники, у них своя команда, только под ногами путаться будем.
Сергей говорил спокойно, но было видно, что он нервничает. Он с трудом прикурил, газ в зажигалке не хотел воспламеняться. Докурил одну, от нее зажег другую, сделал несколько затяжек, бросил окурок в пыль и с остервенением задавил его пяткой. Прошел несколько кругов перед лавкой и встал, глядя в сторону города. Медленно уходили минуты. И тут до Сашки с Сергеев донесся звук взрыва. Сашка вскочил, вытянулся, стараясь услышать больше.
— Пушка? — спросил он.
— Нет… А вот сейчас «бэтэры» стреляют, это «каток»…
До них донеслось еще два мощных взрыва. Пулемет Владимирова[12] бил еще какое-то время длинными очередями, затем все стихло. Сергей опять задымил и сел. Сашка крутился вокруг него.
— Ну? Что скажешь? Как думаешь, наши победили?
— Наши немцев неугомонных победили несколько раз! В Чечне вон, война кончилась первого марта 2001 года, когда день за два и боевые отменили, тоже выходит, победили! А сейчас, походу, наших победили, а точнее поубивали. Потому, как, слабо мне верится, в силу порохового оружия против инопланетных кракозябр...
Вяло переговариваясь, они просидели на своем наблюдательном пункте еще два часа. Сашке уже порядком надоело глядеть на пустую дорогу, и все чаше его мысли возвращались к матери. Правильно ли он поступил, что послушался Сергея и ушел из города? Может, нужно было остаться и найти ее? А вдруг наши все-таки победили и пора возвращаться и попробовать все-таки ее найти? А они сидят тут, как два дурака. Вопросы есть, ответов нет…
Все это время обстановка не менялась, пару раз подходил Яковлевич, спрашивал о чем-то у Сергея, уходил, возился по хозяйству во дворе. И вдруг они оба увидели, что по пустынной дороге, со спокойствием слона, катит БТР-80. На броне, спустив ноги в командирский лючок, сидит человек в камуфляжной форме, разгрузке и бандане на голове.
— Вот эти, точно, зря туда едут, Сашок, давай остановим, попробуем отговорить.
Сергей быстро побежал к шоссе. Сашка припустил за ним. Сергей остановился на середине дороги, громко свистнул и поднял руку. Бронетранспортер встал как вкопанный всего в паре шагов. Человек на броне сиплым голосом с приблатненой манерой говорить через нос произнес: «Гляди, пацанчики, какой соловей разбойник нарисовался»!
— Здарова, служивый, — Сергей разглядел у него на плечах полевые погоны со звездочками прапорщика. — Куда, прапор, путь держишь?
— А с какой целью интересуешься? Ты не шпион ли будешь, батенька? Форму вон надел, в доверие втираешься. Шучу, шучу, — прапорщик спрыгнул с брони на землю и закинул «Абакан» с подствольником за спину, — в город путь держим, товарищ капитан, к нашим поближе.
— Вэвэшник я, в отпуске. А вы что одни плететесь, обозная команда? Ваши проехали уже давно.
— Да «руль» умудрился сразу два колеса пробить, а компрессор как обычно не работает, вот меня с тремя бойцами и оставили чинить, — прапор постучал кулаком по носу машины, — глуши мотор, к машине, размяться!
Из дверей транспортера появились три дюжих молодца в «горках», и битком набитых магазинами разгрузках. Окинув угрюмым взглядом Сергея с Сашкой, отошли в сторонку и дружно задымили.
— Что-то вид у вас больно непростой. Разведка что ли?
— Ага, дивизионная. Я старшина роты, а это все мои контрабасы. Ты в курсе, что происходит вообще?
— Да как сказать... Вам какую задачу ставили?
— Веришь, нет?! Никакую! Никакой определенности, толи НАТО чудит, толи казахские десантники на планерах высадились! Командование само не в курсе. Наш батальон с маневров возвращался, так локомотив в чистом поле сломался недалеко отсюда, а нас сняли с него и угнали все, что ездить могло, в срочном порядке, типа на месте определитесь, и действуйте по обстановке. Часть техники не завелась, радиостанции не работают, связаться ни с кем не можем. Зато начсвязи гордится, что всю связь на технике модернизировал, последнее слово техники! Балбес, блин, — прапорщик сплюнул в сторону. — Короче часть личного состава оставили охранять поезд с техникой, а остальных в Орск отправили. А мы вот… отстали, не повезло.
— Ты даже не представляешь, старшина, как вам повезло, что вы колеса пробили. В городе какие-то пришельцы инопланетные. Убивают всех подряд! Здоровые лбы, в броне моторизированной, оружие у них совершенно безумное, с ними не повоюешь… Разворачивайтесь и чешите, что есть духу подальше в пампасы.
— Что ты паришь?! Какие пришельцы, твою мать?! Вообще очумел? — прапорщик перетянул автомат на грудь, а его бойцы немного приблизились к ним и расступились, образуя полукруг.
— Вот только не надо на меня орать! Сашок, покажи ствол, — попросил Сергей.
Сашка быстро метнулся в дом к Яковлевичу, притащил рюкзак, расстегнул клапан и, достав завернутый в тряпку бластер, передал его Сергею. Тот, взяв оружие, продемонстрировал его разведчикам. Выбрав неподалеку в кювете средних размеров кочку, Сергей одним выстрелом прекратил ее унылое существование.
— Ну что, видели где-нибудь такую штуку? У них это, наверное, самая безобидная. Эффект от использования других лучше вообще не видеть. Жуткое зрелище...
— А что это? — спросил один из бойцов.
— Бластер, лазер, пистолет, карамультук, не знаю! Но штука явно неземная, как и персонажи, такими вещами пользующиеся.
— А где вы ее взяли?
— Санек одного завалил, там и поживился.
Солдаты с недоверием посмотрели на смутившегося от пристального внимания Санька и спросили почти хором:
— Как завалил? Из чего?
— Из его же собственного оружия, вот из этого.
Санек поспешно выпалил, что бы добавить рассказу достоверности.
— А у того громилы еще шлем открылся, я смотрю, а там человек!
В разговор вмешался прапорщик.
— Во! Человек, а ты о пришельцах сказки рассказываешь!
— Ничего я вам не рассказываю! Такой уровень технологий, как у тех бойцов нам и не снился, думаю, что и американцам, и японцам тоже, это очень далекое будущее! А раз так, то единственно верное объяснение их появления у нас на Земле — это вторжение извне. Поэтому советую вам туда даже не соваться, вчетвером ничего вы не сделаете, вы к ним даже близко не подойдете. Ваши проехали два часа назад, бой был и, судя по всему, хана всем пришла. По звукам если судить, в засаду они попали.
— Вот тут ты парень не прав. Там наши все, и мы там будем, мертвые сраму не имут. А ты иди, куда шел, тебя никто не держит, — старшина посмотрел в глаза своим бойцам, как бы ища в них поддержки. Те, молча, полезли под броню. Прапорщик быстро сунул руку Сергею и Саньку для рукопожатия и сноровисто забрался на свое место на броне. Достал из патронташа ВОГ[13] и вогнал его в подствольник, постучал по броне подкованным каблуком. Транспортер, взревев двигателем и выплюнув из выхлопных труб клубы черного, вонючего дыма, зло поехал вперед, быстро набирая скорость. Старшина оглянулся на стоящие на дороге фигуры и в прощальном жесте поднял вверх руку.
«Бывайте, да поможет вам Бог и два пулемета»: подумал Сергей и, проводив взглядом быстро уменьшающийся в размерах БТР, спустился с дороги в кювет. Санька постоял еще пару минут и пошел следом. Сергей сидел, подтянув колени к груди и обхватив их руками раскачиваясь из стороны в сторону, что-то шептал. Сашка тихонько сел неподалеку и прислушался. Все, что он смог разобрать сложилось в одну фразу «почему они такие уроды?».
— Сергей, что мы будем делать дальше?
Сергей повернулся в его сторону, и Санек заметил у него на щеке влажный тонкий след от слезы.
— Я не знаю, Сашка… я не знаю…
Не знал Сергей и того, что вскоре разведчики въедут в город и, попадут под кинжальный огонь неизвестного им оружия. Старшина прикажет покинуть горящую машину, а сам сядет за пулеметы и через пол минуты будет лежать под башней чадящего бэтэра в куче стреляных, горячих, воняющих сгоревшим порохом гильз от ПКТ[14] рядом со своими оторванными ногами и кричать захлебываясь кровью и слюнями: «Все-таки я в тебя попал, сука!». Потом начнут взрываться «ракушки» с гранатами для АГСа[15], которые заботливый старшина вез своим парням, и тело солдата взрыхлят сотни мелких осколков. Вокруг машины будут валяться ошметки разведчиков, а неподалеку, как некая чуждая, нарисованная красками на карандашном рисунке, деталь, будет биться в агонии человек в активной броне леопардовой расцветки.
***
Межзвездный крейсер «Крепость» класса «Следопыт» болтался без дела, спрятавшись в тени Нептуна. На палубах и в межсекционных переходах стояла непривычная для экспедиционного корабля тишина. Немногочисленная команда отдыхала.
У капитана Бата сегодня было хорошее настроение, можно даже сказать отличное: автоматические истребители вернулись на борт строго по графику и уже стояли пришвартованные. Транспорты, повесив на орбиту объекта глушилки, спутники телекоммуникационной системы и высадив десант, тоже стояли в доках, все шло, как планировалось. Капитану было чем гордиться, он настолько точно вывел корабль из гиперпространства в нужную точку, за четвертую планету солнечной системы, что почти не пришлось пользоваться внутрисистемными двигателями, а это сулило ему неплохой бонус за экономию топлива. Он даже представил себе, как нежится на берегу лазурного моря где-нибудь на жутко дорогом курорте, куда съезжаются знаменитости и сильные мира сего. Картины райской, пусть и кратковременной, жизни исчезла сразу, как только он зашел на пульт слежения за десантными подразделениями.
Капитану Бату изначально не нравилось полетное задание на этот рейс. Он привез 330 вооруженных до зубов десантников, которые теперь, устроили чемпионат по истреблению населения планеты. Живя в эпоху гуманизма, с таким видом «охоты» он еще не сталкивался, а ко всему новому он относился с настороженностью и опаской.
Для контроля за наземным персоналом (капитан, именно так, привык называть высадившихся с его корабля) был организован пункт наблюдения. В одном из грузовых трюмов установили около сотни мониторов, которые отображали всю необходимую информацию о каждом из бойцов. Датчики, установленные в каждом бронекостюме, передавали данные о физическом и психическом здоровье десантника, состоянии брони. Также из центра управления можно было, определить местоположение каждого десантника и многое другое.
Сейчас мониторы выдавали видео с мест событий, Бат посмотрел минут пять на них, и понял, что если смотреть на это несколько часов, можно запросто сойти с ума или превратиться в кровожадного маньяка. Хорошо еще, что трансляция шла без звука. Вдруг он заметил, что несколько мониторов просто светились ровным, синим светом.
— А с этими что? Неполадки? — обратился он к ближайшему из пятерых операторов.
— Эти? Трупы. Если интересуют подробности, можете обратиться к аналитическому отчету.
Капитана Бата подробности не интересовали, ему было противно, он пошел к себе в рубку. Все происходившее могло интересовать разве, что садомазохиста. Капитан Бат к таковым не относился.
Следующая часть >>>Создание и поддержка сайта